«Выживут только любовники» — это драма Джима Джармуша, где два вампира-любовника — Адам и Ева — играют на диковинных инструментах, одеваются в наряды вековой давности, читают стихи на фоне жаркого Танжера и разрушенного Детройта и умирают: если не от отсутствия крови, то хотя бы от скуки.
Этот фильм, как и все работы режиссера, рассуждает о роли искусств в нашей жизни. Даже название — цитата из стихотворения Джека Линдсея. Взять хотя бы диалоги Евы с Кристофером Марло — в фильме утверждают, что он придумал Шекспира. У этой версии есть последователи — антистратфордианцы. Они видят в Шекспире проект группы поэтов елизаветинской эпохи: Кристофера Марлоу, Фрэнсиса Бэкона, Уолтера Рэли и других, творивших под одним псевдонимом. Допустим так и есть, и Шекспира никогда не было. Всё равно труд артели поражает — выдерживать стиль, распределять нагрузку между пьесами, поэмами и сонетами, наконец, придумать биографию, пусть и скудно представленную в документах, но все же полную любви и скорби, подлинных чувств. Подобная сага об основателе стартапа гениальнее, чем сам Шекспир. Успели мы ли создать своего Шекспира в играх? Есть хоть один пример шекспировских страстей в играх? Если вы давно в индустрии, что первое придёт вам на ум? Пожалуй, Дэвид Кейдж с его Heavy Rain, может быть, с натяжкой, серия Last Of Us, но — по большому счёту — ничего, кроме японцев. Обратите внимание на маленький бриллиант Rain для Playstation 3. Или трилогию об узах Фумито Уэды: Ico, Shadow of Colossus, The Last Guardian.
Крупные компании совершали попытки построить всю игру на поэзии — например, Child of Light от Ubisoft. Были рисковые тайтлы, темы которых — смертельные узы. Вспомните Brothers: A Tale of Two Sons — душещипательная драма о братской любви, где на кончиков пальцев ощущаешь, как тебе может не хватать человека.
В последнее время топ-менеджмент корпораций дают скорее Гамлета, чем Ромео: от массовых увольнений одним днём в Activision Blizzard до провальных ремейков некогда великих серий — взять хотя бы трейлер Silent Hill 2 Remake от польской Bloober Team.
В то же время Xbox распускает легенд жанра: студию Синдзи Миками — Tango Gameworks — авторов Resident Evil и The Evil Within.
Что-то явно прогнило в Датском королевстве игр. Как из этого выходить? Ответ прост: индустрии нужны не эффективные менеджеры-оптимизаторы, а любовники, коим и был Шекспир. Я вижу таких в инди: феноменальный успех Lethal Company, которую другие инди — Content Warning — вознесли на руках до топов продаж. Helldivers 2, чьи любовные объятия победили даже удушающий захват Sony — серверы игры отбили, когда та требовала привязки к PSN. Созданные одиночками вселенные Inscryption и Buckshot Roulette. tinyBuild отчитывается перед инвесторами возлагая надежду на Potion Craft — а ведь это дизайн одного человека!
Любить — это искусство. Как жить, как убивать. Об этом говорит другой фильм Джармуша — «Внутренний предел». Главный злодей живёт в неприступном особняке, окруженном глухими стенами и охраной, прячется от жизни, декларирует: «Искусство и наука вводят народ в заблуждение, ибо далеки от реального мира». Но в конце концов умирает от рук человека, который довёл своё ремесло до искусства.
Я не верю в выживание игр, созданных ради прибыли. Я верю в сражающихся с миром гениев и любовников. Ведь и сам Шекспир, будучи успешным коммерческим проектом, навсегда вошёл в историю как автор любви до и после гроба.
Пусть даже теперь её подают как бренд. Каждый, кто хоть раз бывал в Вероне, потребует от этого города Ромео и Джульетту, и тут же разочаруется: сад и балкон, где случилось их первое свидание, невозможен без толп туристов. Дом действительно принадлежал семье Дель Капелло (прообраз Капулетти), но уже во времена Диккенса на его территории работала, цитирую: «Убогая гостиница». Никакого тебе сада, никаких соловьев в кусте граната. В те времена высшей доблестью для мужчины считалась не любовь и забота, а уйти в поход в латных доспехах и умереть на поле брани. Там, где история врёт в любви, она честна в войне.
Реальнее утверждать, что события трагедии произошли в Испании: другие нравы, горячая кровь, в доказательство — склеп, где можно найти могилы молодой пары. Обнаружив, что Шекспир собирал свои трагедии с миру по нитке, как братья Грим, охлаждаешься ищешь любовь в чем-то простом. «Поэтичность — это противоположность поэзии» — как однажды метко заметил Тимур Кибиров.
Тем не менее, наш организм жаждет любви. Он ищет её в местах, совсем для этого непригодных. Я помню себя в возрасте Ромео. Проходя приключенческую РПГ Landstalker на Сеге, я вдруг натыкаюсь на Blue Ribbon — ленту, оброненную принцессой в саду. Я трачу десять лет на поиск секрета: зачем она нужна в инвентаре? Ответ оказывается прост до безобразия: ни для чего. Разработчики не успели добавить логику. Но я всю жизнь буду помнить этот жаркий день и сад — и первую безответную любовь моего героя.
Поэзия проактивна, хоть в стихах, хоть в играх. Она обязана застать тебя врасплох. Её важно примерить на себя и свой жизненный опыт. Но какое из искусств передаёт опыт сильнее, чем игра — мысли, чувств, воображения?
Вернёмся к «Внутренним пределам» Джармуша. Последнему диалогу. Злодей, обнаружив в своей неприступной крепости главного героя, недоумевает:
— Как ты сюда попал?
— Я использовал своё воображение — отвечает герой.
Воображение и любовь и по сей день — лучший способ путешествия туда, где никто никогда до нас не был.